Зденек Окунек — педагог, директор и дипломат. Фото из архива Зденека Окунека
Герой нашего интервью Зденек Окунек — преподаватель чешского языка с более чем 20-летним стажем. Магистр международных отношений, доктор филологических наук, соавтор учебника «Чешский с нуля». В своё время — старший преподаватель чешского языка филологического факультета МГУ им. Ломоносова, Дипломатической академии МИД России и Британской международной школы в Москве. Работал советником-посланником по вопросам культуры и образования Посольства Чешской Республики в Москве. Был Генеральным консулом Чешской Республики в Монголии.
Мы, значит, с распахнутой душой, с набитыми чемоданами и карманами, с выпирающим культурным и интеллектуальным потенциалом, с мечтами и планами, с радужными перспективами, с лучшими намерениями и вот-вот готовой вспыхнуть любовью, с ассимиляционным зудом и словарём-разговорником и… в чешской визе отказано. И часто даже в такой простой и прозрачной, как студенческая, где, казалось бы, решать нечего: учебное заведение и студент нашли друг друга, сказали друг другу «да», подкрепив образовательные намерения оплатой. Заведение, как водится, имеет аккредитацию и записано в реестре школ Министерства образования, студент, как правило, не глуп, не беден и не судим. Но и тут чешский чиновник способен увидеть подвох и нарисовать в анкете просителя индейскую национальную хижину «фигвам». Как пенял Матроскин Шарику в Простоквашине? — «Мы его кормим, а он нам «фигвамы» рисует». О природе этого явления мы беседуем со Зденеком Окунеком, директором пражской языковой школы с правом государственного экзамена Czech Prestige. Школа аккредитована, внесена в реестр школ, в ней учатся главным образом студенты из стран третьего мира. Лидируют по численности выходцы из Казахстана, россияне — на втором месте. Есть студенты из Германии, Израиля и даже Северной Кореи.
— Кому чешская виза даётся самой большой кровью?
— Студентам из стран СНГ. И первое, с чем они сталкиваются, visapoint.eu — интернет-страница, где осуществляется регистрация заявителя. Как это выглядит: вы входите, соглашаетесь с условиями системы, щёлкаете «да», заполняете анкету, переходите к типу визы и видите: «свободных мест нет, попробуйте позже». Вы можете пробовать день, два, месяц, полгода, год, три года — будет всё то же. Лидируют по части отсутствия «свободных мест» Казахстан, Екатеринбург в России, Украина. Всё дело в том, что Министерство иностранных дел Чехии ввело незащищённую от хакерских атак систему, на которой можно зарабатывать огромные деньги. «Огуречный сезон» начинается с конца апреля и длится до половины сентября. В Казахстане, в объявлениях, появляется некий Дима, на Украине — Серёжа и Игорь. Они предлагают очень качественную запись даже в день обращения. У них есть специальные программы, есть множество компьютеров, которые захватывают свободные места. Вы отправляете перекупщикам ваши данные, они вам — подтверждение о записи без кода (код стёрт), потом вы им — деньги, они вам — код. В Казахстане эта услуга стоит 1 тысячу евро — стоимость большинства наших краткосрочных курсов. И наш школьный IT-техник по просьбе отдельных студентов может помочь записаться. Бесплатно конечно. Я считаю, что такая услуга должна быть бесплатной. Но это реально только с сентября. Раньше — никакой возможности. Наш МИД себя дискредитировал тем, что ввёл полностью незащищённую систему в странах СНГ. И каждый перекупщик теперь рассказывает, что он делится с сотрудниками МИДа. Это неправда, я сам был сотрудником МИДа 12 лет. Такого не может быть. Это нереально. Теперь переходим ко второму этапу-преграде — собеседование в консульстве. Это очень неприятный разговор, который основан на подозрениях: куда едете, с какой целью, какие гарантии, что вы вернётесь, как зовут директора школы и даже: в какой цвет окрашено здание школы, на какой остановке находится, каким транспортом вы туда попадёте? Когда я поступал в институт в Чешских Будейовицах, что в 100 километрах от моего родного городка, я и понятия не имел, как там всё выглядит и как покрашено, а тут иностранец! Но консульским сотрудникам не хватает подтверждения директора полностью аккредитованной школы, с круглой гербовой печатью и собственноручной подписью. На все вопросы у них один ответ: «Это не мы, всё решает МВД в Праге». Да, решает МВД, но в визовой анкете есть графа для пометок консульских работников, и если консул там напишет hrozí zneužití víza («грозит злоупотребление визой»), эту запись нельзя обойти. Эту анкету никто уже не рассматривает. То, что визовый вопрос решается двухлинейно: в консульствах — сотрудниками МИДа, в Праге — работниками МВД, только усложняет и запутывает дело. И вот наши студенты дрожат перед собеседованием. Заплатили уже за всё: за обучение, за запись в консульство. И это последнее обстоятельство им тоже ставят в вину: участвовали в злоупотреблении, платили-де перекупщикам! Но по-другому они просто не попадут сюда. А попав, получают отказ по элементарной причине, порой без всякой причины. Консул спрашивает студентку, что она знает о Чехии. Девушка, волнуясь, рассказывает, её рассказ включает фразу: в Южной Чехии красивая природа. Консульский работник выносит вердикт: заявительница пояснила, что едет в Чехию из-за красивой природы, в анкете же указала иную цель — обучение, она обманывает официальные органы Чехии. Следует пометка: hrozí zneužití víza.
— Это анекдот?
— Это такой парадокс, который не понял бы и Франц Кафка. Я жаловался Шварценбергу. Он сам даже не знает, на каком стуле сидит, но из его министерства пришёл ответ: «Система Visapoint в Казахстане перегружена», пробуйте, ждите. Можно долго ждать, никто сюда не приедет. Я жаловался и послу чешскому в Казахстане, омбудсмену, вместе с родителями. Омбудсмен был первым, кто ответил. Он высказался в том духе, что у Чехии есть долг перед республиками бывшего СССР, потому что в своё время они нам тоже помогали, и мы обязаны этим республикам хоть чем-то отплатить, хотя бы образованием. Через пару дней было заседание комитета по делам беженцев и эмигрантов при правительстве ЧР. Там состоялось голосование по вопросу: отправлять ли жалобу на систему Visapoint в Еврокомиссию в Брюссель. Тогда все проголосовали за «воздержаться». А потом я уже не следил. Невозможно всё время воевать. Это забирает много сил и времени. Но заявители по-прежнему страдают. А мы теряем студентов. Их могло быть больше. Что говорить о нашей школе, когда студенты из Карлова университета, из Института чешского языка не получают визы, и таких набирается около 70-ти человек в год, при этом многие из них — правительственные стипендиаты Чешской Республики. Но какой-то дурак в консульстве им напишет «нежелательное лицо». Это нонсенс.
— Как вы считаете, квоты есть?
— Конечно, есть квоты. Они заложены в самой системе Visapoint. В Астане, например, это 16 мест в неделю вне туристического сезона. Надо ещё учитывать то, что средства, вырученные от консульских сборов, не идут на оплату труда сотрудников консульств, в приёме и обработке большего числа заявлений они финансово не заинтересованы.
— Получается, квотирование связано только с организационным процессом, и политического подтекста тут нет?
— Да, но есть ещё и субъективный фактор. Кто решает эти визовые вопросы? Этакие ма-а-а-ленькие австро-венгерские чиновники — мыши, они смотрят на красивое заполнение анкеты, на ответы, их цель — поймать, уличить, подловить, чтобы можно было поставить запись: «нежелательное лицо». Это для них означает «хорошая работа». «Я хорошо работаю. Я сделал запись — это результат моей работы». Это очень мелко. Этой мелочной злобе надо поставить точку на государственном уровне. Правительство должно сказать: да, мы нуждаемся в иностранных студентах, мы поддерживаем образовательный туризм. И не так, как это делается сейчас. Пример: Министерство регионального развития принимает программу поддержки и развития студенческого туризма, но МИД говорит: эта программа не согласована с нами, её невозможно развивать. И она погибла. Что к этому добавить? Чешская экономика в рецессии, остались только две перспективные сферы — туризм и образование. Если власти это не поймут, если не будут поддерживать иностранных студентов, которые привозят свой интеллектуальный потенциал, деньги, которые потом становятся в своих странах нашим лобби, они потеряют свои же зарплаты: консульские, министерские, президентскую. Чиновники живут за счёт налогов, в том числе и за счёт налогов нашей языковой школы, которую кормят иностранные студенты. Но русские, русскоговорящие студенты уже едут учиться в Польшу. Им легче получить испанскую, итальянскую, французскую визу, хоть там и совсем другой менталитет. Но они вынуждены.
— Есть ли надежда, что ситуация изменится?
— Надежда… какая надежда? Сейчас идёт работа над новеллой Закона о пребывании иностранцев, её хотят принять через полгода, но примут, думаю, через год. По этому закону несовершеннолетние иностранцы не смогут к нам приезжать с образовательной целью — это значит, в средних школах не будет ребят из СНГ. Но эти дети спасают от закрытия чешские художественные школы, обучаясь в них стекольному делу, производству и росписи керамики, обработке камня. Там есть огромная нехватка чешских студентов. Вторая поправка: при подаче на долгосрочную визу с целью обучения студента обяжут внести свою будущую специальность и университет в графу анкеты. И если он после языковых курсов туда не поступит, то лишится визы и должен будет вернуться на родину. Такие парадоксы. По действующему закону о высших школах иностранцы, владеющие чешским языком, имеют равные права с чешскими студентами, которых никто не ограничивает обязательством поступить в конкретный вуз. Новый закон об иностранцах студентов из стран СНГ дискриминирует. Я, как директор языковой школы, обращался со своим проектом, в котором указывал, что разрабатываемый закон об иностранцах противоречит закону о высших школах. Но коллеги — руководители языковых школ остались безразличны. Я не знаю никого, кто бы выступил против. Они даже не знали, что готовится новый закон.
Взять нашу школу. Мы хотим создать на её основе реально функционирующее мультикультурное сообщество, где бы люди понимали один другого. Наши студенты — учащиеся художественной керамической школы в Бехине, недавно устроили день культуры Казахстана. Пели, танцевали в национальных костюмах. Мэр города приходил, вице-мэр. Они были в восторге. Я мог себе позволить пригласить в этом году Светлану Крючкову — народную артистку РСФСР, которая читала Цветаеву — поэзию, трогающую каждого чеха за сердце. Так красиво о Чехии, о Праге никто из чехов не писал. Мы хотим поддерживать разные культурные проекты. У нас их много: выставки, встречи. Никто в правительстве не скажет: нет, мы этого не хотим. Сказать — не скажут, но они себя так ведут.
Беседовала Наталья Скакун
