Иллюстрационная фотография. Собор св. Николая на Староместкой площади. Фото: Пражский экспресс
Близится 100-летие Русской революции. Юбилейный год должен быть отмечен выставками, конференциями и экскурсиями. Понятно, что этот праздник не совсем чешский, но, тем не менее, 15 июня в Летоградке «Звезда», открылась выставка по истории русской эмиграции. А пражский Мультикультурный центр в рамках большого проекта «Прага общая и разделённая» организовал экскурсию по истории русской эмиграции.
Два десятка экскурсантов провёл по городу молодой студент-русист Карлова университета. Встречая студента «русистики», всегда испытываю счастье от мысли, что этот человек учится не на медицинском и не на юридическом, что он не готовится управлять атомной электростанцией, — то есть вред обществу от его необразованности окажется минимальным. Конечно, я не буду перечислять фактических ошибок экскурсовода, которые звучали едва ли не в каждом предложении, но интересны ошибки «по Фрейду». Например, он назвал русские Автомобильно-тракторные курсы университетом, и это не оговорка, потому как экскурсовод даже стал со мной спорить!
Конечно, в центре чешской столицы не очень много зданий, связанных с русской эмиграцией. Публике был показан, естественно, собор Св. Николая на Староместской площади. Юноша зачитал по бумажке скучную информацию о храме. Наверное, таких, как он, русистов специально обучают подавать интересные факты занудно, чтоб отбить у людей интерес к истории.
Я бы отметил, что храм был избран для проведения богослужений не случайно. Он тысячами незримых нитей, восходящих ещё к 18-му столетию, связан с историей православия на Западе. И вот однажды, в 1921 году, возле этого храма очутился человек с густой бородой, в драных сапогах и с котомкой странника за плечами. Это был епископ Сергий, изгнанный властями из Польши. Он добрался до Праги и сел на ступеньках храма, поручив себя заступничеству св. Николая. Епископ Сергий спас от самоубийства своего будущего келейника Серафима, в прошлом офицера, пытавшегося (вместе с группой офицеров) силой освободить царскую семью в Екатеринбурге и очень тяжело переживавшего неудачу. Вот такие замечательные личности служили в этом храме. Празднование русской Пасхи также стало заметным культурным явлением в Праге, и толпы пражских нищих собирались на ступенях храма в дни пасхальных торжеств.
История русской эмиграции — это не только история зданий и учреждений, но и потрясающие биографии и жизни, прожитые в Праге самым неожиданным образом. Скажем, Карлов мост — это тоже часть истории русской эмиграции, связанная с именем замечательного русского архитектора Леонида Михайловича Арнаутова, который в начале 1960-х укрепил мост с помощью оригинального инженерного изобретения, так называемого якоря Арнаутова, получившего мировое признание. Эта конструкция позволила избежать массивной заливки моста бетоном, что казалось в то время неизбежным. Именно благодаря Арнаутову Прага до сих пор гордится мировым шедевром готики, сохранённым в состоянии, близком к первоначальному, а не уродливым бетонным новоделом. Арнаутов принял участие в реконструкции многих исторических сооружений Чехии.
Конечно, молодому гиду и в голову не пришло, что в центре Праги гораздо больше мест, связанных с русской эмиграцией, чем он смог показать. Даже философский факультет, откуда началась экскурсия, как и сам Карлов университет, — это часть истории русской эмиграции, здесь преподавали многие русские профессора. А рядом, в двух шагах, есть ещё Славянский институт и Славянская библиотека, куда мы, конечно, не пошли, но и это огромный кусок истории русского зарубежья! В Славянской библиотеке находится полное собрание русской зарубежной периодики, которое ЮНЕСКО посчитало культурным достоянием человечества! В центре Праги действовал знаменитый Кондаковский институт, о существовании его молодой человек и не подозревал, а ведь там давно уже работает постоянная выставка и портреты сотрудников института выставлены даже в окнах!
Современной молодёжи, жертве постмодерна, вживляется в мозг дихотомическая чёрно-белая модель мира, что вызывает явный когнитивный диссонанс. Было занимательно слушать, как наш экскурсовод пытался объяснить, почему эсеры «хорошие», а большевики «плохие». Ведь добрый демократичный дедушка Масарик не стал бы помогать «плохим парням»! Дескать, социализм был у большевиков неправильный и вообще не социализм. Правда, эсеры (друзья Масарика) были такие же людоеды, если не хуже, чем большевики. Большевики проводили классовый террор и убивали всех, кто буржуй, а «гуманные» эсеры убивали только тех, кто большевик или колчаковец (монархист), а вот колчаковцы при случае расстреливали и тех и других. Гражданская война — это война всех против всех, а не только белых и красных. Судя по донесениям пражской полиции, гражданская война долго ещё продолжалась пьяными драками в местных пивных, при полном отсутствии большевиков.
Романтическая история Карла и Надежды Крамарж свелась экскурсоводом к банальной бытовухе: баба бросила мужа и трёх детей ради богатого иностранца.
Главное, что в конце экскурсии с нас собрали подписи: были, слушали. Пойдём ли ещё? Не уверен.
Сергей Гаген