22 апреля в РЦНК в Праге состоялся III Республиканский педагогический семинар «Поможем детям учиться». В газете «Пражский Экспресс», которая является информационным партнёром уже ставшего традиционным семинара, была опубликована информация, что де специалисты из России помогут родителям и ребёнку «адаптироваться в новой социокультурной среде».
Привлечённый сладкими посулами, я, как отец «трудного ребёнка» (а какой ребёнок лёгкий?!), вбежал в конференц-зал, опоздав, к сожалению, на 15 минут. Суть выступления лектора состояла в описании методов, помогающих родителям и детям в России наладить общение друг с другом. Эти методы, типа писать друг другу письма, проводить ролевые игры, где, соответственно, родители исполняют роль детей, а дети – родителей, проводить совместные кавээны, издавать газеты, писать сочинения на тему «Если бы родителем был я...», – давно известны и описаны в популярной педагогической литературе 1990-х гг.
Позабавило описание оригинального способа изучения латинского языка. Дети учили язык без преподавателя – писали на обоях латинские выражения, а потом будто бы контроль показал у них более высокие «остаточные знания», чем у тех, кто изучал язык с профессионалом. Затем какой-то юноша якобы сразу же нашёл хорошую работу, так как «очаровал» работодателя какой-то латинской пословицей. Интересно, на какую аудиторию была рассчитана эта байка? Ну уж точно не на ту, в которой присутствует университетский преподаватель древнегреческого языка с учёной степенью. Кроме того, к данным контроля пресловутых «остаточных знаний» (российский педагогический новояз!) серьёзно относятся, видимо, только в России. Обычно там эти данные подгоняются под 75 % за скромное подношение педагогическим чинушам. Можно подумать, что российский педагог не ожидала встретить в Праге людей, знакомых с российской педагогической реальностью.
Я поблагодарил лектора за прекрасное выступление, которое будто переносит нас в лучезарное прошлое, в котором, как мы теперь понимаем, вообще не было и нет проблем с детьми. Однако от волшебной сказки хотелось бы перейти к жёсткой реальности.
Рекомендуемые приёмы активной любви к детям, на мой взгляд, подходят только для состоятельных домохозяек, не ограниченных во времени, и не годятся для абсолютного большинства семей с обоими работающими родителями.
В чешской социокультурной среде, например, присутствует такой новый для российских родителей факт, как проходящая на официальном уровне кампания борьбы против «домашнего насилия». Каждый ребёнок в школе получает номер, по которому должен позвонить, если станет жертвой. Под «домашним насилием» может пониматься вообще всё (термин не определён), в том числе и повышенный тон родителей. Через пару минут после подобного звонка полиция вышибает двери, а потом ещё пару месяцев родителей терроризируют социальные службы.
Лектор согласилась, что для России подобная ситуация в принципе невозможна. Но родителям можно посоветовать искать контакт с собственным ребёнком. Любить его и т.п. В общем, если чешский или русский Павлик Морозов звонит в полицию, то всегда виноваты родители! Правда, тема билингвальных детей из смешанных семей не была поднята, так как всё время говорили о русских детях.
Я задал вопрос, как решается в России проблема зависимости ребёнка от социальных сетей (в Чехии существует даже термин «поколение фэйсбука»). Лектор опять же посоветовала «любить детей», искать занятия более интересные, чем компьютер. Но если не получится, то выходить в «фэйсбук» и общаться с ребёнком через компьютер! Получается, что родитель всегда должен «идти на поводу» у собственного чада и подстраиваться под него? А если ребёнок начнёт употреблять наркотики, то родителю тоже надо становиться наркоманом?
Звучал многоголосый «гимн любви» к ребёнку. Надо сказать, что этот якобы российский подход – «всё через любовь» – всего лишь копия американского времён шестидесятых, когда все проблемы между родителями и детьми объяснялись депривацией, то есть тем, что ребёнок долговременно лишён любви и тепла. Последнее происходит не только потому, что родители его не любят, но и потому, что они не умеют проявить свою любовь. В подражание американцам на российском книжном рынке появилось множество педагогических «камасутр», где объясняется, как «правильно любить» ребёнка.
Я уж не стал напоминать профессиональным педагогам ту подзабытую ими банальность, что педагогическое воздействие, к сожалению или к счастью, не имеет предсказуемого результата! Это значит, что даже у любящих «по всем правилам» родителей ребёнок может оказаться совершеннейшим монстром, но, с другой стороны, даже в асоциальной среде вырастают вполне нормальные дети. Думаю, что «знакомство с российской педагогикой» вряд ли поможет русским родителям в Чехии. Следовало бы подумать о приглашении специалистов, имеющих опыт воспитания детей в мультикультурной среде. Например, из русских школ в других странах, скажем, в соседней Германии.
Сергей Гаген