Однажды, став свидетелем того, как некий чех среднего возраста по нескольким фразам собеседницы определил, из какого района Праги она родом, я понял – от акцента мне никогда не избавиться. И перестал пытаться. Я по-прежнему стараюсь говорить по-чешски грамотно, просто уже не борюсь за абсолютную чистоту речи. В конце концов, не шпионом же я сюда заслан! Двойной жизни не веду. К чешской культуре и традициям отношусь с большим уважением. В Прагу я приехал жить, а не на заработки. Приехал влюбляться в эту страну, в природу, в кухню, в язык, в людей. Приехал строить здесь свой дом. А дом наш, как известно, там, где наше сердце…
Интеграция, как и родина, начинается с мелочей. Сначала мы привыкаем к чешскому языку и все эти словечки, заканчивающиеся на «дло», нам уже не кажутся смешными. Приветствуя друзей-нечехов, мы говорим «Ahoj!», а потом рассказываем им последние чешские анекдоты. Мы смотрим чешские передачи по телевидению и искренне болеем за Самира Ису или Анету Лангерову. А очередную книгу о похождениях Гарри Поттера мы читаем в чешском переводе, привыкая к тому, что Брумбал – это Дамблдор, и так далее. Мы ходим в чешские театры смотреть спектакли на чешском языке. И получаем от этого удовольствие. Придя в кинотеатр, мы покупаем билет не на американский блокбастер, а на чешскую комедию. А однажды, ожидая на остановке автобус, мы решаемся и покупаем в задымлённом окошке пристанционного киоска «брамборак». И он нам нравится. Дома вдруг появляются кислая капуста, кнедлики и смеси для приготовления «свичковой». Ну, а по возвращении из далеких поездок нас неудержимо тянет в чешскую «господу» отведать печёного свиного колена с хреном и пивом. Мы покупаем билеты на самолёты компании ЧСА и радуемся звукам сметановской «Влтавы» при приземлении на чешскую землю. Мы влюбляемся в Пата и Мата, Кротика, Жофку, Фика и прочих и прививаем любовь к ним нашим детям. Мы отдаём наших детей в чешские детские сады и школы, и дети наши знают чешские песни и сказки намного лучше родных. А ещё интеграция это то, что мы, не будучи гражданами этого государства, принимаем активное участие в обсуждении всенародных выборов президента…
Последнее было особенно характерно. Выборы, кажется, обсуждали почти все. Порой это даже приводило к ссорам и стычкам на идеологической почве. Мы, не обладая избирательными правами, абсолютно серьёзно увлеклись этой темой. Что касается меня лично, то в этот период я впервые за девять лет жизни в Чехии почувствовал себя частью чешского общества. Не равнодушным жителем, чужим в чужой стране, а именно частью её социального организма. Мне вдруг стало не всё равно, кто победит на выборах, стало небезразличным, как следующие пять лет Чехия будет выглядеть на мировой арене. И я знаю, что таких, как я, – много.
Живя за границей, мы волей-неволей должны выбирать, как нам относиться к местной культуре, обычаям и нравам. Мне знакомы примеры, когда эмигранты стремились полностью раствориться в чешской среде, предпочитая даже между собою общаться по-чешски (разумеется, с чудовищным акцентом). Не уверен, что под интеграцией следует понимать именно это. На мой взгляд, умея принимать ценности того общества, жизнь в котором мы для себя избираем, нужно всегда оставаться верными самим себе. К сожалению, много говоря об интеграции, чешские организации, которым поручено её осуществление, больше пекутся о просвещении иностранцев на предмет чешского языка и истории. Практически всегда можно услышать, что не проинтегрированные иностранцы склонны к созданию закрытых криминальных обществ и так далее. То есть, получается, чешской стороной в интеграционном процессе движет, прежде всего, страх. Но страх – главный враг взаимопонимания. Хотелось бы, чтобы чешское общество всё же когда-нибудь сумело преодолеть своё пассивное сопротивление присутствию в Чехии представителей иных культур и национальностей и научилось относиться к ним с не меньшим интересом и уважением, чем последние испытывают к Чехии, просто в силу того, что избрали эту страну своим домом.
Константин Гербеев